Разговор со Станиславом вдохновил на создание темы, посвященной трем фундаментальным понятиям, которые выделились в нашем обсуждении и требуют рассмотрения в их взаимосвязи: необходимость, случайность и свобода.

Классическая философия Нового времени (практически все ее значимые представители) утверждала, что в мире нет подлинной случайности: каждое событие имеет свое "железное" основание или причину.

Интересно сопоставить эту позицию с позицией Платона, которая, напротив, утверждает, что в самой материи нет закономерностей - они привносятся идеями. Следовательно, в мире вещей царит случайность: возникнет вещь или нет - не предопределено, а лишь вероятно. Любая вещь закономерна постольку, поскольку она причастна идее, и неопределенна постольку, поскольку причастна материи. Необходимость и случайность здесь оказываются смешаны.

В современной науке эта платоновская мысль получила неожиданное возрождение в квантовой механике, а в философии - в размышлениях Хайдеггера.

Но какое отношение к этому имеет свобода? Для начала обратимся к слову самому: сво-бода - буквально означает свое бытие. "Свое" в том смысле, что принадлежит мне, а не господину, - иначе говоря, я не раб. Заметим, что этимологический смысл онтологичен, а не психологичен: свобода в данном случае не имеет ничего общего с так называемой "свободой воли". Интересно сопоставить это с другими европейскими аналогами: В греческом ἐλευθερία корень eleuth- изначально значил "принадлежать своему роду, дому" тоже в значении не быть рабом. Латинское libertas связано с и.-е. leudh - "народ, "член племени".

Итак, какая может быть свобода, если в мире царит необходимость? Если все происходит по железному порядку причин, свобода оказывается иллюзией. Кант пытался спасти ее, переместив в сферу морали - туда, где человек свободен от природы, но ценой этого он лишил свободу онтологического статуса: она стала не реальностью, а идеей.

Но допустим, мы примем вероятностный, а не необходимый мир. Как проявит себя свобода здесь? Платон не разрабатывал идею свободы напрямую, но в его философии уже содержится ее прообраз: душа может созерцать идеи или отворачиваться от них. Обычные вещи существуют в силу своей природы, хотя и в смешении с возможностью; человек же существует в силу свободного выбора - выбора видеть Идеи или нет. В этом смысле свобода для него более фундаментальна, чем природа: она есть сам способ присутствия души.

Возможно, там, где природа переходит в свободу.

Отличие человека в том, что если у вещей и животных сущность неосознанна и просто реализуется в них автоматически, то человек способен видеть и осознавать свою сущность - и тем самым реализовывать ее свободно. Но может и не реализовывать. Тело в таком случае продолжает существовать, но человека уже нет как человека - он как бы опускается на уровень животного.

От человека зависит, что будет существовать, а что нет. Это значит, что у человека нет собственной природы; но все, что существует, существует или не существует благодаря человеку - не потому, что он создает вещи, а потому, что дает им место своим свободным решением.

Если человек - это возможность мира, то свобода перестает быть психологическим состоянием или моральным выбором. Она становится онтологическим актом: тем, благодаря чему возможны и необходимость, и случайность. Необходимость выражает то, что уже осуществлено; случайность - то, что еще может произойти; свобода - то, благодаря чему одно переходит в другое.

В этом смысле свобода не принадлежит человеку как свойство - напротив, человек принадлежит свободе. Его существование есть форма ее осуществления. Через человека свобода становится событием, а мир - реальностью.

Свобода не утверждает мир и не отрицает его - она просто допускает его. Поэтому человек не творец мира и не его часть, а то, через что мир может быть. И, возможно, именно это и есть то "свое бытие", о котором говорит слово "свобода": бытие, которое никто не навязал, но которое дано только как возможность - возможность быть.