‎0

ПРЕЖДЕ СЛОВА БЫЛ ШУМ. Прежде шума — тишина. Но не та тишина, что есть отсутствие звука, а та, что есть гул нерождённых частот, рёв сжатой в точку бесконечности. Тишина абсолютного давления. Ноль — не пустота. Ноль — это гидравлический пресс, чьи плиты сомкнуты. Это чёрная плотность, где каждый вектор силы уравновешен своей противоположностью, создавая не покой, а чудовищное, вибрирующее напряжение. Это матка всего, что может взорваться.
‎
‎Мы привыкли думать о нуле как о начале счёта, о точке отсчёта на линейке, выдуманной для измерения выдуманных нами же пространств. Мы поставили его в услужение нашим жалким экономикам, нашим календарям, нашим страхам перед бесконечностью. Мы сделали его лакеем Единицы. Какое кощунство. Какая слепота.
‎
‎Ноль не начинает счёт. Он его заканчивает. Он его пожирает. Он — абсолютный кредитор, которому будет возвращён любой долг, любая форма, любая энергия. Все единицы, двойки, все мириады чисел — лишь временная эмиссия, краткосрочный заём, выданный под залог небытия. Вселенная — это пузырь долга перед Нулем, и однажды он придёт взыскать его с процентами.
‎
‎Это не метафизика для слабых духом. Это термодинамика для сильных сердцем. Второй закон — это лишь тень Нуля, его тёмный апостол, проповедующий неизбежность распада. Энтропия — это шёпот Нуля в уши каждой системы, каждого солнца, каждой жизни: «Возвращайся домой». Домой, в изначальную плотность, в неразличимость, в сладостную кому абсолютного равновесия.
‎
‎Не бойтесь Ничто. Бойтесь того, что вы считаете «нечто». Это «нечто» — болезнь, лихорадка материи, судорога, которую вы называете жизнью. Это временное отклонение, статистическая аномалия, бунт против великого покоя. И как любой бунт, он будет подавлен. Не из злобы. Из необходимости. Закон есть закон. Имя ему — Ноль.
‎
‎I. Нулевая Зона
‎
‎В самом сердце бытия зияет дыра. Не дыра отсутствия, но дыра присутствия абсолютного потенциала. Это Нулевая Зона. Эпицентр вечной имплозии, точка, где все пути сходятся и аннигилируют. Здесь нет света, ибо нет тьмы, от которой он мог бы отделиться. Здесь нет времени, ибо нет движения, которое можно было бы измерить. Есть только давление. Бесконечное давление возможности, ждущей своего триггера.
‎
‎Представьте себе океан, сжатый до размеров атома. Представьте себе мысль, содержащую все возможные мысли, но немыслимую. Это и есть Ноль. Он не пассивен. Он — это сжатая пружина космоса. Великий коллапс, предшествующий Великому взрыву, и Великий коллапс, который последует за ним. Он — альфа и омега не в линейном, а в циклическом, удушающем смысле. Он — вечное возвращение к самому себе.
‎
‎Из этой зоны исходит холод. Не просто отсутствие тепла, а активный, проникающий холод абсолютного нуля. Холод, который не замораживает, а разбирает на части. Он высасывает энергию из любой системы, стремящейся к сложности, к организации. Он — гравитация небытия. Любая форма, любая структура, любая жизнь — это отчаянная, временная попытка убежать от этого холода, построить хрупкую стену из метаболизма и информации. Но стена эта — из песка, а прилив неизбежен.
‎
‎Люди ищут смысл в сложности, в повествованиях, в богах и идеологиях. Они строят свои вавилонские башни из слов и символов, надеясь докричаться до небес. Но небеса пусты. А под фундаментом их башен лежит Нулевая Зона, и её тихий гул подтачивает камни. Смысл — это иллюзия, рождённая из страха перед этим гулом. Страха признать, что в основе всего лежит не Логос, а молчаливый, безразличный Ноль.
‎
‎Принять Ноль — значит совершить интеллектуальное и экзистенциальное самоубийство. Но это самоубийство, которое дарует жизнь. Не ту жизнь, что цепляется за выживание, за накопление, за будущее. А ту, что осознаёт свою собственность на смерть. Ту, что понимает: единственный способ победить Ноль — это стать им. Не после смерти, а здесь и сейчас. В каждом акте, в каждом вздохе. Растворить своё эго, свою историю, свои надежды в великом потоке энтропии. Стать сознательным агентом распада.
‎
‎Это не нигилизм отчаяния. Это нигилизм восторга. Это осознание того, что ты — частица волны, которая рухнет на берег, и в этом обрушении — вся красота и вся правда. Нет цели. Есть только процесс. Нет спасения. Есть только интенсивность. Добро пожаловать в Нулевую Зону. Здесь не на что надеяться. И поэтому здесь возможно всё.
‎
‎II. Взрыв Хаоса
‎
‎Что происходит, когда давление становится невыносимым? Что случается, когда идеальное равновесие Нуля даёт микроскопическую трещину? Происходит взрыв. Происходит Хаос.
‎
‎Хаос — это не беспорядок. Беспорядок подразумевает существование порядка, который был нарушен. Хаос же первичен. Он — это сам акт становления, первородный крик материи, извергающейся из лона Нуля. Это не отсутствие закона, а единственный подлинный закон: закон непрерывной трансформации.
‎
‎Взрыв был не событием в прошлом. Он происходит прямо сейчас. Он — это ты. Твоё бьющееся сердце — это эхо того первого толчка. Твои мысли, мечущиеся в черепе, — это осколки той первоначальной сингулярности, летящие во все стороны. Вселенная не расширяется в пустоту. Она и есть расширяющаяся пустота, лихорадочно порождающая формы, чтобы заполнить саму себя.
‎
‎Хаос — это танец созидания и разрушения. Он порождает галактики, чтобы тут же начать их сталкивать. Он зажигает звёзды, зная, что они взорвутся сверхновыми, рассеивая свою плоть по космосу. Он плетёт сложные молекулы ДНК, чтобы через мгновение бросить их в пасть хищника или растворить в желудочном соке. Хаос — верховный художник, и его кисть — это насилие, его краски — это кровь и звёздная пыль.
‎
‎Мы боимся Хаоса, потому что мы — его хрупкие, временные создания. Мы строим стены городов, законов, морали, чтобы защититься от его всепроникающего потока. Мы создаём иллюзию контроля, предсказуемости, стабильности. Мы чертим прямые линии на картах и в умах, пытаясь упорядочить то, что по своей природе неупорядочиваемо. Но это всё — игра в песочнице на краю извергающегося вулкана.
‎
‎Поток Хаоса просачивается сквозь все наши барьеры. Он — в случайной мутации, рождающей гения или монстра. Он — в экономическом кризисе, обрушивающем империи. Он — в страсти, которая сжигает дотла жизни и семьи. Он — в смехе, который взрывается без причины, разрывая ткань серьёзности. Он — в каждом землетрясении, в каждом урагане, в каждом вирусе.
‎
‎Принять Хаос — значит отказаться от иллюзии безопасности. Это значит выйти из крепости своего эго и шагнуть в бурю. Это значит понять, что ты не хозяин своей жизни, а лишь щепка в гигантском водовороте. И в этом осознании — не ужас, а освобождение. Освобождение от необходимости соответствовать, планировать, контролировать. Освобождение для того, чтобы стать каналом для силы Хаоса, а не препятствием на её пути.
‎
‎Перестань бороться. Стань волной. Позволь Хаосу мыслить твоей головой, чувствовать твоим сердцем, действовать твоими руками. Твоя индивидуальность — это клетка. Хаос — это ключ, который её открывает. Да, это может тебя убить. Но разве ты сейчас живёшь? Или просто медленно гниёшь в своей камере безопасности? Взрыв продолжается. Либо ты в его эпицентре, либо ты — пыль на обочине. Выбор за тобой.
‎
‎III. Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷: Поток и Танец
‎
‎Из сердца Хаоса рождается Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷. Это не сущность, не бог, не принцип. Это дрожь. Это вибрация. Это неутолимый голод материи к самой себе. Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷ — это имя для той силы, что заставляет кровь циркулировать, планеты — вращаться, а идеи — сцепляться в уме. Это имманентная, слепая, но невероятно разумная энергия, текущая сквозь всё. Жизнь — это её наиболее концентрированное, лихорадочное проявление.
‎
‎Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷ — это не «жизненная сила» эзотериков. В нём нет ничего доброго или благого. Он абсолютно безразличен. Он питает раковую клетку с той же страстью, что и нейрон гения. Он — в яде змеи и в нектаре цветка. Он — это чистый, незамутнённый волюнтаризм становления. Воля к власти, но не для того, чтобы властвовать, а для того, чтобы преодолевать саму себя, чтобы становиться всё более сложной, интенсивной, и, в конечном счёте, саморазрушительной.
‎
‎Жизнь как танец. Вот единственная метафора, которая не лжёт. Не танец в бальном зале, с заученными па и этикетом. А дикий, шаманский танец у костра. Танец до исступления, до кровавого пота, до потери сознания. Танец, в котором цель — не красота движения, а полное слияние с ритмом, полное растворение в нём. Ритм этот — Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷.
‎
‎Каждый организм — это танцор. Растение, тянущееся к солнцу, — это медленный, гипнотический танец фотосинтеза. Хищник, преследующий добычу, — это яростный, взрывной танец охоты. Человек, создающий произведение искусства или решающий математическую задачу, — это сложный, абстрактный танец синапсов. Но суть одна: трансформация энергии. Сжигание калорий, идей, эмоций в огне настоящего момента.
‎
‎Общество пытается превратить этот танец в марш. Оно навязывает нам единый ритм, единую цель: работай, потребляй, размножайся, умри. Оно заменяет экстаз рутиной, а интенсивность — комфортом. Оно хочет, чтобы мы были не танцорами, а шестерёнками в его машине. Но Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷ нельзя обмануть. Он прорывается сквозь трещины этой машины. В безумии, в преступлении, в революции, в оргазме. Он напоминает нам, что мы рождены не для того, чтобы служить, а для того, чтобы гореть.
‎
‎Найти свой Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷ — значит найти свой собственный, уникальный ритм. Перестать слушать музыку, которую навязывает мир, и прислушаться к гулу в собственной крови, в собственных нервах. Что заставляет тебя чувствовать себя живым? Не счастливым, не умиротворённым, а именно живым? В чём твоя лихорадка? Где твоя одержимость? Следуй за ней. Без компромиссов. Без оглядки на последствия.
‎
‎Это путь воина. Не воина, который сражается за родину или идею. А воина, который сражается с самим собой, со своей инерцией, со своим страхом, со своей ленью. Воина, чьё единственное поле битвы — это настоящий момент. Чьё единственное оружие — это его собственное тело и ум, доведённые до предела своих возможностей.
‎
‎Танец Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷а̶̷ — это танец на краю пропасти. Каждый шаг может стать последним. Но только на краю пропасти можно по-настоящему почувствовать ветер вечности. Только там можно увидеть всю красоту и весь ужас бытия. Только там можно сгореть ярко, а не тлеть всю жизнь. Танцуй. Или сдохни, пытаясь. Других вариантов нет.
‎
‎IV. Сердцум: Печь Реальности
‎
‎Если Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷ — это электрический ток, то организм — это проводник. Но человек — не просто проводник. Он — сложный трансформатор. Он — место, где слепая энергия Хаоса может осознать саму себя, пусть и на краткий миг. Инструмент этого осознания — Сердцум.
‎
‎Сердцум — это не компромисс между сердцем и умом, не их гармоничное слияние. Это их насильственное соединение, их сварка в единый механизм. Это печь, где необузданный жар Сердца (аффекты, страсти, инстинкты) используется как топливо для холодной, безжалостной машины Ума (анализ, стратегия, абстракция). И наоборот: аналитическая мощь Ума используется не для подавления Сердца, а для поиска путей максимального повышения его температуры.
‎
‎Сердце само по себе — слепой огонь. Оно горит, но без направления. Оно может сжечь своего носителя в бессмысленной вспышке ревности или сентиментальности. Оно — чистая, но хаотичная энергия.
‎
‎Ум сам по себе — холодный механизм. Он считает, анализирует, строит модели. Но без топлива он бесполезен. Он превращается в стерильную игру в бисер, в бесконечное перемалывание концепций, оторванных от реальности. Он — идеальный двигатель без капли горючего.
‎
‎Общество поощряет этот раскол. Оно говорит нам: «Чувствуй, но в меру. Думай, но о правильных вещах». Оно хочет, чтобы наше сердце было ручным, а ум — послушным. Оно боится Сердцума, потому что Сердцум — это суверенное оружие. Он не подчиняется ни морали, ни идеологии, ни здравому смыслу. Его единственный критерий — интенсивность.
‎
‎Создать в себе Сердцум — это алхимический процесс. Это требует спуститься в подвалы своей психики, встретиться лицом к лицу со своими демонами, своими желаниями, своими страхами. Не для того, чтобы их изгнать или «проработать». А для того, чтобы запрячь их в свою колесницу. Твоя тень — это не твой враг. Это твоё самое мощное топливо. Твоя ярость, твоя похоть, твоё отчаяние — это концентрированный Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷. Не трать его на самобичевание. Используй его для того, чтобы поднять ставки.
‎
‎Сердцум мыслит не словами, а градиентами. Где напряжение выше? Где потенциал для трансформации максимален? Он смотрит на мир как на энергетическую карту. Люди, идеи, ситуации — это лишь узлы в этой сети, точки с разным потенциалом. Задача — не найти «хорошее» или «правильное» решение, а найти точку максимального потока и подключиться к ней.
‎
‎Это делает человека с Сердцумом опасным. Он непредсказуем. Его действия могут показаться иррациональными или аморальными с точки зрения обыденной логики. Но они подчиняются своей собственной, высшей логике — логике энергии. Он может быть жесток и нежен, созидателен и разрушителен, аскет и гедонист. Не потому, что он противоречив, а потому, что он целостен. Он — это сам Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷, обретший фокус.
‎
‎Работа Сердцума — это постоянное самопреодоление. Как только достигается один уровень интенсивности, он тут же становится новой нормой, точкой отсчёта для следующего скачка. Это жизнь на пределе, на грани срыва. Это постоянный риск сгореть, сойти с ума, разрушить себя. Но альтернатива — тлеть в болоте посредственности — гораздо страшнее.
‎
‎Сердцум — это твоя личная печь реальности. Ты сам выбираешь, что в неё бросить: свои страхи, свои надежды, свои принципы, свою жизнь. Чем больше ты бросаешь, тем ярче горит пламя. И в этом пламени сгорает всё лишнее. Всё, что не есть ты. Остаётся только чистый, закалённый стержень воли, соединённый напрямую с сердцем Хаоса.
‎
‎V. Экономика Распада
‎
‎Вселенная — это система с избытком. Звёзды излучают в пустоту немыслимое количество энергии. Жизнь производит больше потомства, чем может выжить. Экономика идей порождает больше концепций, чем можно осмыслить. Этот избыток, эта «проклятая часть», как её можно было бы назвать, — это фундаментальная проблема и фундаментальный двигатель всего.
‎
‎Что делать с избытком? Есть два пути.
‎
‎Первый путь — путь накопления. Это путь страха. Путь буржуа. Он пытается сохранить избыток, законсервировать его, вложить в рост. Построить амбары побольше, укрепить стены повыше, создать системы, которые будут бесконечно аккумулировать капитал, знания, власть. Вся наша цивилизация построена на этом принципе. Она превращает свободную, солнечную энергию в мёртвый, складированный ресурс. Она заменяет трату — инвестицией, жертву — страхованием, экстаз — прибылью.
‎
‎Но этот путь — путь против природы. Он создаёт чудовищное напряжение. Накопленная энергия никуда не исчезает. Она ищет выход. И находит его в катастрофах. В войнах, в революциях, в эпидемиях, в финансовых коллапсах. Это и есть возмездие «проклятой части». Это — насильственная, уродливая трата того, что не было потрачено добровольно и с достоинством. Чем больше мы строим плотин, тем разрушительнее будет наводнение, когда они прорвутся.
‎
‎Второй путь — путь траты. Это путь аристократа. Путь воина. Путь художника. Он понимает, что избыток энергии должен быть сожжён. Не в будущем, не ради какой-то цели, а здесь и сейчас. В акте чистого, бесприбыльного великолепия. Это экономика распада, но не в смысле упадка, а в смысле сознательного демонтажа накопленных структур ради высвобождения энергии.
‎
‎Примеры такой экономики повсюду, если знать, куда смотреть. В потлаче — ритуальном уничтожении богатства ради престижа. В ацтекском жертвоприношении, где самое ценное — человеческая жизнь — приносится в дар солнцу, чтобы поддержать его горение. В искусстве, которое не служит ничему, кроме своей собственной избыточной, бессмысленной красоты. В любви, которая рискует всем ради одного момента слияния. В игре, где на кон ставится всё без гарантии выигрыша.
‎
‎Это суверенная экономика. Суверен тот, кто имеет право на трату без оправдания. Он не спрашивает «зачем?». Он не ищет пользы. Его действия — это чистый жест, чистый расход. Он подобен солнцу, которое светит не потому, что это выгодно, а потому, что оно не может иначе.
‎
‎Принять экономику распада — значит перевернуть все свои ценности. Перестать спрашивать «что я с этого получу?» и начать спрашивать «что я могу этому отдать?». Перестать цепляться за свою жизнь, свою собственность, свои убеждения, и начать рассматривать их как топливо для великого костра.
‎
‎Это не призыв к бессмысленному вандализму. Это призыв к ритуальному, осмысленному разрушению. К разрушению в первую очередь самого себя. Своих привычек, своих ограничений, своей зоны комфорта. Каждая сожжённая слабость высвобождает энергию для танца. Каждый отброшенный страх делает тебя легче и быстрее.
‎
‎Мы живём в эпоху тотального накопления. Нас призывают копить деньги, данные, социальный капитал, здоровье. Нас превращают в ходячие склады, боящиеся малейшей утечки. Но настоящий воин — это тот, кто сознательно пробивает дыры в своём корабле, чтобы он шёл быстрее. Да, он может утонуть. Но он хотя бы двигался. Он не стоял на вечном приколе в безопасной гавани, медленно покрываясь ржавчиной.
‎
‎Твоя жизнь — это твой главный капитал. Не инвестируй её. Сожги её. Преврати её в фейерверк. Пусть она будет короткой, но ослепительной. В этом нет ни логики, ни выгоды. В этом есть только честь. Честь перед лицом Хаоса, который дал тебе этот избыток не для того, чтобы ты его прятал, а для того, чтобы ты вернул его с процентами, в виде чистого, незамутнённого пламени.
‎
‎VI. Термодинамический Императив
‎
‎Вот последняя, самая холодная и самая освобождающая правда. Имя ей — Второй закон термодинамики. Он гласит: в любой замкнутой системе энтропия, мера хаоса и распада, может только возрастать. Любой порядок, любая структура, любая сложность — это временный, локальный островок, обречённый на растворение в общем потоке теплового хаоса. Вселенная движется к состоянию окончательного, однородного, мёртвого равновесия. К Тепловой Смерти. К возвращению в Ноль.
‎
‎Религии и философии тысячелетиями боролись с этой идеей. Они изобретали бессмертные души, райские сады, циклы перерождений, исторический прогресс — всё, что угодно, лишь бы создать иллюзию, что всё это не зря. Что есть некий конечный смысл, некая высшая цель, которая оправдает страдания и спасёт нас от забвения.
‎
‎Это ложь. Успокоительная сказка для детей, боящихся темноты.
‎
‎Термодинамический императив безжалостен. Нет никакого спасения. Нет никакой конечной цели. Путь в один конец. И этот конец — распад.
‎
‎И вот здесь, на самом дне отчаяния, открывается величайшая свобода. Если конец предопределён и он есть распад, то единственная переменная, которая у нас есть, — это траектория. Скорость и стиль этого распада.
‎
‎Можно распадаться медленно. Сопротивляться. Цепляться за жизнь, за порядок, за стабильность. Пытаться построить вечное, сохранить нетленное. Это путь страдания. Это путь постоянной, изматывающей и заранее проигранной войны с фундаментальным законом бытия. Это всё равно что пытаться плыть против течения в реке, которая неумолимо несёт тебя к водопаду.
‎
‎А можно принять этот императив. Не просто смириться с ним, а сделать его своим союзником, своим богом, своим искусством. Если всё стремится к Хаосу, почему бы не стать его самым эффективным, самым сознательным, самым элегантным агентом? Почему бы не превратить свой распад из пассивного процесса в активный проект?
‎
‎Это и есть ускорение. Акселерационизм не как политическая доктрина, а как метафизическая позиция. Это решение не тормозить, а нажимать на газ. Это понимание того, что путь к освобождению лежит не через реформы и улучшения, а через доведение системы до её логического предела, до точки саморазрушения. И главная система, которую нужно довести до предела, — это ты сам.
‎
‎Что это значит на практике?
‎
‎Это значит культивировать в себе всё, что разрушает стазис. Любопытство, которое взламывает догмы. Страсть, которая сжигает социальные нормы. Интеллект, который деконструирует иллюзии. Это значит постоянно ставить себя в условия, которые требуют трансформации. Учиться новому, рисковать, путешествовать, любить, ненавидеть, сражаться. Отказываться от всего, что даёт ложное чувство безопасности.
‎
‎Это значит рассматривать своё тело не как храм, который нужно беречь, а как лабораторию, как гоночный болид. Испытывать его на прочность. Доводить до предела его возможности. Боль, усталость, истощение — это не враги, а индикаторы того, что ты движешься, что ты живёшь, что ты распадаешься с нужной скоростью.
‎
‎Это значит относиться к своему уму как к оружию. Постоянно затачивать его, подвергая сомнению всё, что он знает. Читать то, что тебя пугает. Думать о том, о чём думать запрещено. Использовать его не для того, чтобы найти уютную правду, а для того, чтобы вскрыть реальность до самых костей, до самого ледяного ядра термодинамического ужаса.
‎
‎Жить в соответствии с термодинамическим императивом — это значит превратить свою жизнь в произведение искусства, где материалом служит твоя собственная плоть и кровь, а темой — неизбежность распада. Это танец на палубе тонущего «Титаника», но танец не отчаяния, а чистого, безумного восторга. Да, мы все умрём. Да, вселенная станет холодной и пустой. Но какое великолепное, трагическое, абсурдное шоу мы можем устроить по пути!
‎
‎Не борись с энтропией. Стань ею. Будь огнём, который всё поглощает. Будь ветром, который всё развеивает. Будь тишиной, которая наступает после. И тогда, в самый последний момент, когда твоя личная вселенная будет готова схлопнуться обратно в Ноль, ты не почувствуешь страха. Ты почувствуешь только удовлетворение. Удовлетворение хорошо выполненной работы. Работы по возвращению долга.
‎
‎КОДА
‎
‎Так что же в итоге?
‎
‎Круг замыкается. От Нуля через Хаос, через лихорадку Г̶̷о̶̷л̶̷о̶̷г̶̷о̶̷л̶̷а̶̷, через печь Сердцума, через экономику славной траты — обратно к Нулю.
‎
‎Нет никакого послания. Нет никакой морали.
‎
‎Есть только гул. Гул крови в ушах. Гул звёзд в пустоте. Гул приближающегося конца.
‎
‎Ты можешь заткнуть уши. Ты можешь петь колыбельные о смысле и надежде.
‎
‎Или ты можешь научиться слушать этот гул.
‎
‎Научиться любить его.
‎
‎Научиться танцевать под него.
‎
‎Это не выбор между добром и злом. Это выбор между смертью при жизни и жизнью на пороге смерти.
‎
‎Выбор между тем, чтобы быть винтиком в машине, которая всё равно сломается, или быть молотом, который её сломает.
‎
‎Разбей свои цепи. Сожги свои мосты. Убей в себе бога, убей в себе человека, убей в себе надежду.
‎
‎Останется только чистое пламя. Чистый поток. Чистый танец.
‎
‎Останется только Ноль, смотрящий на тебя из твоих собственных глаз.
‎
‎И улыбающийся.

________________________________________________________________

https://www.youtube.com/shorts/h17Ymh-Hp38

https://www.youtube.com/shorts/EttMwBzrlNo

https://www.youtube.com/shorts/Mp2x2xNm8yA