Кантовская антиномия свободы и необходимости
Кантовская антиномия необходимости и свободы очень похожа на антиномию свободы «от первого лица» и необходимости «от третьего лица», соответственно.
В самом деле, по-Канту, нечто как феноменальное встроено в «жёсткую» причинно-следственную цепочку, но одновременно, как то, истоком чего является вещь-в-себе суть свободно проявленная последней. Как это возможно прояснится, если под этим нечто подразумевать поступок человека. А именно: со стороны, «от третьего лица», он предопределён, поскольку человек принадлежит физическому миру, изнутри же себя, «от первого лица», он — акт свободный (можно выбрать иной поступок) и ничем непредсказуем (и реализуемые ценности в поступке тоже свободно утверждаемые).
Именно это «мерцание» — попеременное занятие, одновременно не осуществляемых позиций, точек зрения, и приводит к кантовской антиномичности свободы и необходимости.
Кант же пытается, как гносеолог, все перевести в позицию «от третьего лица», что вызывает непонятность спонтанности и непредсказуемости того, что как феномен уже предопределено. Откуда у «вещи в себе» такое «мистическое» свойство, как порождение ничем не определяемого феноменального, не ясно. Это сродни чуду, причём, чуду, которое совсем и не чудо. «Вещь в себе» здесь — инородное, лишнее, образование. Которое и отвергли постмодернисты, оставив только феноменальное в качестве единственно метафизического.
Но все «проясняется», если интерпретировать кантианство с позиций разных «точек зрения».
- sum
- Для комментирования войдите или зарегистрируйтесь
Философский штурм | Совместное философское творчество © 2006-2014
Сайт представляет собой площадку для функционирования философского интернет-сообщества, участники которого заинтересованы не только в индивидуальном, но и в коллективном философском творчестве.
Комментарии
Так в чем заключена выдвигаемая Вами проблема, sum?
Вы пытаетесь рационализировать идею Канта, создать философскую 'теорию всего', логически предопределяющую каждый свой элемент. Не получится.
У Канта как бы два параллельных мира - рациональный и иррациональный, между которыми он строит мосты. Но миры эти не пересекаются и не выводятся один из другого. Отсюда вся антиномичность действительности.
sum писал:
"...Вещь в себе» здесь — инородное, лишнее, образование. Которое и отвергли постмодернисты, оставив только феноменальное в качестве единственно метафизического."
Ну так вот.
Декарт тоже многое 'отверг', чтобы разгрести помойку из разности мнений. Но это методологический прием, а не описание действительности. Штуковина совсем из другой оперы.
Иррационального нет. Есть только две, несводимые друг к другу, неосуществляемые одновременно позиции — точки зрения: «от первого лица» и «от третьего лица». «Я» и «он». Свобода и необходимость.
Если Кант пытается строить мосты между ними (по-Вашему), то это — он, а не я строит теорию всего. Да и возможны ли эти мосты, если миры не пересекаются и не выводятся один из другого?
Конечно, можно попытаться «единым гештальтом» образовать объединённый образ, но — ничего не выйдет: поставить на одну доску себя и другого не получится.
sum писал:
"Иррационального нет. ..."
Видите-ли, все упирается в актуальность. Для муравья человеческой цивилизации 'нет'. И это не невежество - это сфера его объективного опыта. Сфера актуального восприятия.
"...Есть только две, несводимые друг к другу, неосуществляемые одновременно позиции — точки зрения: «от первого лица» и «от третьего лица». «Я» и «он». Свобода и необходимость. ..."
Ну, Вы же должны понимать, что обе позиции приравнены к некоему среднему общему? А значит 'я' - это немного 'он', и - наоборот.
Поэтому Вы критикуете модели 'я' в разной их позиции друг к другу, а к 'он' такая критика не имеет (да и не может иметь) ни малейшего отношения.
"...Если Кант пытается строить мосты между ними (по-Вашему), то это — он, а не я строит теорию всего. ..."
Мост предполагает, а не осуществляет движение. Вы же пытаетесь увеличить количество суши путем ее деления.
"...Да и возможны ли эти мосты, если миры не пересекаются и не выводятся один из другого? ..."
Именно потому и возможны, что мы принципиально не находим их отражения ни в рамках эмпирики, ни в рамках отвлеченного представления.
Яблоня потому и яблоня, что на ней не бывает яблок вне сезона плодоношения.
"...Конечно, можно попытаться «единым гештальтом» образовать объединённый образ, но — ничего не выйдет: поставить на одну доску себя и другого не получится."
Например?
Вопрос антиномий сложный, так что я позволю себе кое-что дополнить.
Во-первых, важно напомнить, что свобода, по Канту, относится к трансцедентальному - это свойство, подвластное уму (и ум, далее, превосходящее, но доступное, как минимум констатации), а не чувственной стороне человека - ибо чувственность определяет природа, а в природе свободы нет.
Во-вторых, необходимо понимать, чтО значит подобное условие: оно значит, что любой морально-нравственный закон принципиально недоказуем. Но! И еще более важное: в доказательствах не нуждается - он самодоказателен.
Как это выглядит практически, минуя поверностную по вескости аксиоматику, представленную таким утверждением?
Вот как:
Например, почему я не должен бить палкой себе по голове? Потому что в конечном итоге я себя убъю, а умирать я не хочу органически - у всего живого есть тяга к бытию и самоутверждению.
Отсюда, если я буду себе вредить, то, в конечном итоге, преодолею приоритет действия, который окажется в контексте желания быть. Однако последнее станет уже невыполнимым (я умру). То есть, на самом деле, я не хочу бить себя палкой. И в этом заключается моя свобода, как живого существа, согласно ведущего приоритета.
Другой момент: но почему тоже самое я не могу совершить, относительно соседа? Ведь мне не будет больно и, в сущности, абсолютно наплевать, что там с ним случится!
Эмпирически, право другого на жизнь доказать уже невозможно. Но даже если бы это было возможно, то никак не относилось бы к 'я', к его желаниям или намерениям. Словом, убийства могли бы не происходить фактически 100% (например даже!), но мы бы жили среди потенциальных убийц. То есть свобода личности была бы подавляема внешним ограничением.
Но именно бездоказательность морально-нравственных норм позволяет нам исходить из оснований, применимых и к себе, и в самом большом масштабе одновременно. Более того - совершенно без разницы, каков сосед и даже есть он вообще, или только мерещится. Волевой акт человека становится направлен в первую очередь на него самого - на его сущностное 'я' и исконные для этого 'я' свойства.
А что такое акт, направленный на свойства?
А это и есть либо утверждение, либо отрицание самого себя. Так что свободным человек может быть лишь тогда, когда соблюдает исконно данные ему свойства - например, быть живым.
Т.о. свобода - это не изобилие путей, а точное соответствие пути, тебе присущему.
Кант «впихивает» свободу в мир, вернее, в ту его непостижимую часть — вещь в себе. На каком основании он это делает? Если ВВС принципиально не постижима, кроме как — аффектации познаваемых феноменов — то с чего бы это ей порождать феноменальное именно как свободной сущности? Приписывание ВВС статуса «иррационального» не спасает дело: вполне возможно, что это рациональное может также причинностно, а не свободно обусловливать феноменальное, ею порождённое.
Кантовские попытки впихнуть и свободу, и необходимость в один, пусть и расколотый для нас мир, тщетны.
Другое дело — констатация принципиальной разности себя и мира: я — свободен (могу делать то или иное), мир — жестко детерминирован. И здесь не требуется их объединение, расположение «по одну сторону».
И «я» это — не «он», пусть и особый «он». Акт рефлексии здесь не поможет: я всегда — в центре кругозора, другой же — всегда окружён миром. Он всегда опричинен миру, соприроден ему, я — хотя и занимаю место в мире, со своей активностью — вне мира, свободен (не абсолютно, но в рамках выбора) от мира.
Читайте Бахтина: бытие изначально имеет на два «центра» я-для-себя, и другой-для-меня.
sum писал:
"Кант «впихивает» свободу в мир, вернее, в ту его непостижимую часть — вещь в себе. ..."
Представьте кучу - смесь груш и яблок. Вместо того, чтобы брать известные Вам яблоки, Вы поступаете иначе: отбрасываете непохожие на них груши. В результате получаете то, что Вам наиболее присуще. Чуждое, странное, все необъяснимое через 'яблоко' - считается браком. Сначала Вы делаете такой отсев сознательно, а при накоплении опыта учитесь видеть одни яблоки, просто 'не замечая' теперь 'любую другую хрень'. С течением времени последняя вообше перестает доя Вас существовать, и Вы образуете вокруг себя исключительно 'яблочную действительность', из которой для Вас больше не выводим ни один другой фрукт.
Так ВВС проникает в рациональное и, несмотря на кажущееся противоречие, разумом определяется (как непознаваемое 'в куче яблок'). Более того, чем более 'яблочен' Ваш мир - тем менее Вы способны констатировать 'груши', но, в то же время, прочнее с этими грушами связаны - ведь мышление работает по отрицательному принципу, то есть хорошо знает, чтО ему выбрасывать.
И вот Ваш мир яблочен, а мой - грушов. Мы несвободны в своих мирах, ибо не видим всей кучи целиком, а значит действуем сообразно выбранной категории - то есть несвободно. Однако разум работает со всем набором фруктов, когда производит отсев. То есть со всей кучей. Поэтому он свободен (выбирает) и поэтому свобода - его прерогатива. Ну, а вещь в себе (куча) содержит гораздо более, чем мы способны осознать. И поэтому свободна.
Если рассматривать проблему в научном плане - это переход вероятности в определенность.
sum писал:
"...Если ВВС принципиально не постижима, кроме как — аффектации познаваемых феноменов — то с чего бы это ей порождать феноменальное именно как свободной сущности?..."
А почему нет? Или Вы свободу хотите ограничить принципиальной 'свободностью'?
Вы путаете здесь мистическое и эзотерическое, как скрытое и скрываемое.
Свобода вполне может быть и обусловленной, причем, очень жестко. А может и не быть. Потому что ее критерий - это наиболее полная реализация смысла, а не проявления во вне соответствующих себе качеств.
sum писал:
"...Приписывание ВВС статуса «иррационального» не спасает дело: вполне возможно, что это рациональное может также причинностно, а не свободно обусловливать феноменальное, ею порождённое. ..."
Так рациональное и обуславливает феноменальное - только отчасти. Ведь Кант сразу четко определяет ВВС в область рацио, а не в область ощущений. Потому естественно, что в любом феномене содержится известная доля рационального.
Но ведь речь то не о том, каков исходный предмет. Суть в том, что причина - из такого объекта - принципиально невыводима. Она (причина) сообщается с объектом по другой смысловой ветке.
Из яблок невозможно вывести груши - это было бы абсурдно. Но из наличия яблок можно вывести кучу, а понятие 'куча' уже включает в себя и яблоки, и груши, и их сочетания. Проблема в том, что мы никогда не можем сказать - с чем сочетаются яблоки? Вот она - суть ВВС. Ее иррациональность.
sum писал:
"...Кантовские попытки впихнуть и свободу, и необходимость в один, пусть и расколотый для нас мир, тщетны. ..."
Ну смотрите: свобода быть собой - есть строгое соответствие собственным качествам.
Если рассматривать бытие как меньшее зло, а именно: не столько желание конкретной реализации, сколько НЕжелание быть реализованным в ряду неких вариантов - тогда бытийная форма это сухой остаток такого отрицания. Соответствие которому, во втором порядке, порождает пространство, вмещающее конкретное бытие - что и есть свобода.
Таким образом, чем строже соответствие, тем больше свобода.
"...Другое дело — констатация принципиальной разности себя и мира: я — свободен (могу делать то или иное), мир — жестко детерминирован. ..."
А на каком основании Вы 'я' вдруг исключили из мира?
"...И здесь не требуется их объединение, расположение «по одну сторону». ..."
Потому что это чистое умозрение.
"...И «я» это — не «он», пусть и особый «он». Акт рефлексии здесь не поможет: я всегда — в центре кругозора, другой же — всегда окружён миром. Он всегда опричинен миру, соприроден ему, я — хотя и занимаю место в мире, со своей активностью — вне мира, свободен (не абсолютно, но в рамках выбора) от мира. ..."
Всякое 'я' первично реализуется как 'не он' - и уж только потом выражает собственный бытийный принцип. Строго говоря, никакого 'я' через бытие нет. То есть не существует априорного 'я', которое противопоставлено миру, согласно неким сокровенным, внутренним 'я'-качествам. Мы - всего-лишь сгусток того же самого мира, пытающегося найти свободу от своей вечности. А потому мы, как сами - есть, скорее, пространство бытия 'я', нежели само такое 'я'. Вот Вам - 'я' и 'он', соответственно. Два в одном флаконе.
"...Читайте Бахтина: бытие изначально имеет на два «центра» я-для-себя, и другой-для-меня."
Мысли других хороши как ориентиры для собственных выводов, а не как их замена.
Кант, Бергсон, Лао, Лопатин, Фромм, И-Цзин, Бруно и т.п. - в каждом источнике есть какая-то ценная часть. Но по отдельности они бесполезны.
Хм... любое животное строго соответствует собственным качествам. Неужели оно свободно?
Derus писал:
..."Хм... любое животное строго соответствует собственным качествам. ..."
Любопытно, как Вы это узнали.
Можно только предположить, что у животных гораздо больше свободы - и потому они намного счастливее нас. Когда человек начинает жить, как умеет животное, он находит себя и тоже становится счастливым.
"Неужели оно свободно?..."
Куда свободнее нас. Например, не вредит без необходимости. Даже облигатные (обязательные) хищники, обладающие смертоносными инструментами. Не маются х...ней, как люди, увеличивая проблемы, а спешат жить.
Coeden, (приветствую!) Вы говорите: «Любопытно, как Вы это узнали.»
Как-то не замечал, чтобы знакомые в округе мне животные не соответствовали своим качествам :о)
«Можно только предположить, что у животных гораздо больше свободы - и потому они намного счастливее нас. Когда человек начинает жить, как умеет животное, он находит себя и тоже становится счастливым.»
Так ведь человек в этом случае перестаёт же быть собой? Т.е. теряет "свободу быть собой", о которой Вы говорили.
Какой же тогда смысл у слова свобода по вашему разумению?
Т.е. когда Вы говорите про «свободу быть собой», то ведь слово свобода не пустой же набор букв. Какой смысл Вы добавляете к просто «быть собой»?
Действительно! и я Вас приветствую, Derus.
Derus писал:
"Как-то не замечал, чтобы знакомые в округе мне животные не соответствовали своим качествам."
Очень хорошо. Значит они могут себе это позволить.:)
Понимаете, Derus, у животных (в широком смысле) очень четко проявляется две параллельные стратегии: жить 'как надо' и 'как хочется'. И устроены они так, что 'как надо' они, по большей части, не регистрируют сознательно. Там сплошная рефлекторика. Их 'я' значительным образом погружено в 'как хочется' - там чувства и мысль.
Поэтому пауки, например, считаясь неуживчивыми и агрессивными к представителям своего вида, на самом деле прекрасно уживаются, деля занятое ограниченное пространство очень умно и не обижая друг друга. Но паук - хищник, и, по сути, каннибал. Ему ничего не стоило бы расширить жилплощадь - и это поведение было бы закономерным и понятным. Однако животные предпочитают кооперацию - не столько вопреки своей природе, сколь благодаря. Они свободны от необходимости, отписав ее рефлексам. А мы вынуждены ранжировать каждый поступок, оценивая его с морально-нравственной стороны. И кто счастливее?
"...Так ведь человек в этом случае перестаёт же быть собой? Т.е. теряет " свободу быть собой", о которой Вы говорили. ..."
Совсем напротив.
Но Вы делаете подобный вывод, поскольку рассматриваете понятие 'человек' с точки зрения некоей данности: наличия свойств по умолчанию. А я рассматриваю человека с точки зрения его целей. Не всякая особь вида Homo sapiens является человеком - если не стремится к человеческому, или попирает собственные важнейшие критерии. Тогда это просто особь.
А бывают животные, на чьих духовных качествах нам следует поучиться быть людьми.
Говоря образно, любой статус - это бабочка, а не гусеница. Любой гусенице полезно жить среди бабочек, хоть изредка поднимая голову и отрываясь от еды - так она узнает, что кроме естественных нужд существует еще и небо.
Derus писал:
"...Какой же тогда смысл у слова свобода по вашему разумению?..."
Способность не лгать самому себе.
"...Т.е. когда Вы говорите про «свободу быть собой », то ведь слово свобода не пустой же набор букв. Какой смысл Вы добавляете к просто «быть собой»?..."
Понять, что тебе нужно. Богатство или здоровье? Шкура медведя на стене или голова на плечах? Мы дичаем в своих искусственных средах, мир становится 'плоским', как магазинная полка: любая вещь доступна, здесь только вопрос твоего статуса. И человек наглеет. Он теряет приоритеты, думает, что его формальные оценки что-то значат. А природа очень быстро возвращает присутствие реальности. Показывает, что человек может жить одновременно и скромно, и счастливо. Что за обиду он получит перекушенную шею, а за эмпатию - верного друга. Человек вдруг открывает, что помощь другому живому существу гораздо приятнее собственного удовольствия. А понимая это, понимает и еще кое-что - ранее скрытое. Так, незаметно, человек облагораживается, сращиваясь с естественной живой системой - грозной и милосердной одновременно. Становится большим, лучшим, чем был. И тому радуется.
Coeden, Вы говорите: «у животных (в широком смысле) очень четко проявляется две параллельные стратегии: жить 'как надо' и 'как хочется'. И устроены они так, что 'как надо' они, по большей части, не регистрируют сознательно. Там сплошная рефлекторика. Их 'я' значительным образом погружено в 'как хочется' - там чувства и мысль. Поэтому пауки, например, считаясь неуживчивыми и агрессивными к представителям своего вида, на самом деле прекрасно уживаются, деля занятое ограниченное пространство очень умно и не обижая друг друга. Но паук - хищник, и, по сути, каннибал. Ему ничего не стоило бы расширить жилплощадь - и это поведение было бы закономерным и понятным. Однако животные предпочитают кооперацию - не столько вопреки своей природе, сколь благодаря. Они свободны от необходимости, отписав ее рефлексам. А мы вынуждены ранжировать каждый поступок, оценивая его с морально-нравственной стороны. И кто счастливее?» (выделено жирным мной - D)
Самое загадочное тут «они свободны от необходимости».
Ведь необходимость поведения принадлежит самим животным. Как же они при этом от него свободны? Как вообще можно быть свободным от собственных рефлексов? Это противоречие.
Судя по всему, Вы хотели сказать, что животное свободно от выбора того «как надо» поступать. Оно «как надо» поступает автоматически, рефлекторно.
Если я прав, и Вы именно это хотели сказать, то почему же они счастливее нас, у которых в отличии от животных есть выбор (поступать как надо или поступать как не надо)? Неужели, существо, которое не обижает другого инстинктивно, лучше, нежели существо, которое не обижает другого потому, что сознательно выбрало этого не делать, хотя и могло бы? Инстинкт или рефлекс явно исключает сознание. Сознание не нужно для того, чтобы рефлекторное действие было реализовано. Получается, по-вашему, лучше быть бессознательно счастливым, чем быть с сознанием, но иметь возможность быть несчастным?
«Вы делаете подобный вывод, поскольку рассматриваете понятие 'человек' с точки зрения некоей данности: наличия свойств по умолчанию. А я рассматриваю человека с точки зрения его целей. Не всякая особь вида Homo sapiens является человеком - если не стремится к человеческому, или попирает собственные важнейшие критерии. Тогда это просто особь.»
Так а почему Вы не считаете способность ставить цели (даже если эта цель «быть человеком») свойством этой особи?
Причём это свойство как раз и отличает его от животных. Как вообще можно говорить о целеполагающей деятельности без наличия сознания? (То, что мы переносим такую деятельность человека и на всё живое, есть весьма сомнительный ход.)
Так что остаюсь пока при своем, ограничение человека уровнем животных, есть для него «небытие собой».
«Способность не лгать самому себе.»
Камень тоже не лжёт самому себе, получается, он тоже свободнее человека?))
Не-е-е… что-то тут не то.
Мой вопрос был о вашем понятии свободы, мол, что это такое.
Т.е. когда Вы говорите «свобода быть собой», то неужели это следует прочитывать как «неполживое-самому-себе бытие собой»? Если да, то повторюсь, получается, что любой камень счастливее нас.
А вот другой ваш ответ о том, что свобода это про «понять то, что тебе нужно», очень похож на спинозовскую свободу как «осознанную необходимость». Т.е. сознание всё-таки для свободы нужно (без него понимания не бывает). В таком случае мой вопрос сохраняется: «Почему же животные счастливее нас?» Да, они всегда поступают «как надо» по природе. У них нет сознания и познания того, что им нужно. Так неужели, человеку дана какая-то лишняя способность?
А главное, всё это идёт в разрез тому вашему употреблению слова "свобода", которое было выше, когда Вы говорили про "свободу от необходимости". Как же можно быть свободным от необходимости, если как раз понять то, что тебе необходимо - это нечто обязательное для свободы. В общем, у Вас серьёзное "разногласие" с этим понятием, на мой взгляд. (Я уж не говорю, что ваши мысли о свободе нигде не пересекаются с кантовскими. Согласитесь, Кант уж точно не считает, что животные счастливее человека (хотя бы потому, что есть что-то и получше счастья). Долг - вот, что выделяет человека из мира природы. По Канту человек и живёт-то только из долга (разумеется, нравственный (=свободный) человек), а вовсе не потому, что жить ему как животным "на роду написано" или ему нравится жить.)
Дерусу.
Если, как Вы пишете, «по Канту человек и живет-то из долга», и потому он свободен, то свободен ли он от самого долга? Свободен ли он в выборе за реализацию какой ценности он должен? Если здесь должен помочь ему и нам его императив, то снова, не подпадаем ли мы под под утилитаристский критерий — добро большему числу людей, при принятии максимы в качестве закона — который сам не выбирается, но принуждаем нас пользоваться им?
Почему, на каком основании, мы должны, вообще, проверять наше предстоящее действие КИ? Иначе не возможно функционирование общества? Но почему это успешное функционирование общество я должен принимать как высший критерий для выбора любой ценности? Или он — трансцендентальное нечто, принуждающее меня к использованию его, наподобие пространства-времени?
Тогда свобода моя не распространяется на КИ. И это — странно, ведь в своём своеволии я явно могу поступать вопреки предписаниям КИ. Если скажут, что тогда я становлюсь «не-человеком», то есть тем, кто сознательно идёт против чувства долга, то на каком основании «человечность» жестко определена долгом, который содержательно даёт нам КИ? По-моему, Ницше писал, что главный человеческий долг, это не быть ни под каким долгом?
Ведь свобода — выше долга, и разве она — не суть человека? Да — произвол, да — «чудовищность» игнорирования всего: «миру погибнуть, или мне чая не пить». Но, что делать — «такова селява»?